Допустимая погрешность - Страница 12

– Я искала ваши телефоны для Бориса Алексеевича, – улыбнулась Юлия, – кроме того, я связалась с частным детективным агентством, чтобы найти вас. Мне сказали, что вы – самый элегантный мужчина в стране. Теперь я вижу, что они не ошиблись.

Дронго почувствовал себя неуютно в своем светлом костюме от Валентино. Подбирая галстук, он остановился на строгом Армани в однотонную полоску. Он и предположить не мог, что здесь обратят внимание на его одежду. А Юлия с улыбкой, в которой сквозило что-то настораживающее, продолжала:

– И еще аромат вашего парфюма. Мне сказали, что вы один из немногих, кто продолжает пользоваться «Фаренгейтом», – безжалостно произнесла она, подходя совсем близко.

Юлия была очень высокого роста, лишь чуть ниже Дронго.

– Кажется, мне пора его менять, – пробормотал он, – если о нем знают столько людей.

Она чуть прикусила губу, но продолжала улыбаться. От нее исходил легкий аромат парфюма. Дронго улыбнулся в ответ.

– Я тоже наводил о вас справки, – неожиданно сказал он, – вы любите одеваться в итальянских магазинах «МахМара» и пользоваться парфюмом «Sotto Voce» от Лауры Биаджотти. Я не ошибся?

– Нет, – несколько озадаченно пробормотала Юлия, отступая на шаг. – Вы разбираетесь в женской одежде?

– Чтобы отличить характерный стиль вашей одежды от одежды других фирм, не нужно быть большим знатоком. А запах хорошего парфюма я действительно различаю. Я часто летаю на самолетах, хотя ненавижу летать. И в аэропортах есть магазины беспошлинной торговли, в которых выставляются все парфюмы мира. Мне нравится вдыхать разные ароматы, отличать один парфюм от другого. Наверное, в каждом криминалисте есть немного от служебной ищейки, которая находит преступника по запаху.

Она улыбнулась, показав неровные молодые зубы. Первый наскок Юлии Дронго отбил, и она оценила его мастерство. Но не собиралась сдаваться.

– Надеюсь, мой парфюм не кажется вам криминальным? – спросила она, глядя ему в глаза.

В этой молодой женщине был нескрываемый сексуальный вызов. Он усмехнулся.

– Пока нет, хотя странно, что вы приехали. Борис Алексеевич прибыл несколько минут назад и уверял нас, что примчался с работы. Или вы выехали следом за ним?

Она растерялась. Даже заморгала. Потом покачала головой.

– Он, наверное, был на совещании, – сказала она, – в другом здании.

– И вы не могли с ним созвониться? Или у вас нет его телефона? – продолжал наступать Дронго.

– Есть, – кивнула она, поняв, что отступать некуда, – но мне нужно было срочно приехать.

– Я могу узнать причину спешки? – поинтересовался Дронго.

– У меня с собой документы, которые я должна срочно подписать у Бориса Алексеевича.

Теперь Юлия смотрела на своего собеседника с некоторой опаской.

– Можно я задам вам один вопрос, – неожиданно спросил Дронго, – прежде чем вы подпишете документы?

– Мне? – удивилась она, делая шаг назад. – Без разрешения Бориса Алексеевича я не могу…

– Вы все делаете только с его разрешения? – осведомился он.

В ее глазах он уловил раздражение. Она снова закусила губу и упрямо покачала головой.

– Я приехал сюда по его просьбе, – напомнил Дронго, – и вы об этом прекрасно знаете. У меня к вам сейчас только один вопрос. Остальные вопросы я задам после того, как вы подпишете ваши документы.

Она явно колебалась. Затем, обернувшись, посмотрела на дом. Потом перевела взгляд на Дронго.

– Какой вопрос? – спросила Юлия.

– Вы часто бывали в доме Ратушинского? Я имею в виду – до того дня, когда у него пропали документы.

– А почему вы думаете, что я помню день, когда у него пропали документы?

Молодая женщина была достаточно сообразительной. И в то же время она чуть покраснела, еще раз оглянувшись на дом.

Дронго взглянул на Эдгара и усмехнулся.

– Я не пытаюсь вас поймать, Юлия, подобными вопросами. Мне нужно знать, сколько раз вы бывали в его доме. Или это был единственный случай?

– Конечно, нет. Я часто приезжаю к нему домой, когда нужно подписать документы, – мрачно ответила она. – У вас еще есть вопросы? Или я могу уйти?

– Спасибо, – сказал Дронго.

Рассерженная Юлия пошла к дому. Эдгар взглянул на часы.

– Она приехала почти сразу за ним, – сказал Вейдеманис. – Или они не могли договориться на работе?

– Тогда выходит, что он приехал не с работы, – заметил Дронго. – Однако он очень боялся, что мы успеем рассказать о его контактах с Лисичкиным.

– Кажется, у нас еще гости, – сказал Вейдеманис.

К дому подъехал следующий автомобиль. Это был темно-зеленый «Пежо». За рулем сидел мужчина с глубоко посаженными маленькими глазами, острым носом и редкими каштановыми волосами. Мужчина недовольно оглянулся на стоявших незнакомцев и вышел из салона автомобиля. Следом появилась женщина в темном платье. Она тоже недовольно взглянула на приехавших. Сходство женщины с хозяином дома было очевидным. У обоих были похожие, несколько вытянутые носы, мясистые щеки и большие глаза. Это была сестра Бориса Алексеевича.

Приехавшие больше не смотрели в сторону Дронго и его напарника, очевидно, приняв их за охранников. Евгения Ратушинская недовольно взглянула на часы, затем на мужа.

– Зачем нужно было так гнать машину! – громко сказала она. – Мы должны были приехать к шести. Как только Борис тебе позвонит, ты сразу готов бежать сюда, как цуцик. Пора уже стать взрослым.

– Хватит меня пилить, – огрызнулся Молоков. – Раз он нас позвал, значит, нужно приехать. Может, опять что-нибудь случилось. Он в последнее время все время нервничает. Какой-то сам не свой. А ты меня вечно пилишь. Ведь знаешь, какие у меня неприятности. Я все еще надеюсь, что твой братец захочет мне помочь.